Весь нынешний год Новосибирская специальная музыкальная школа (НСМШ) посвятила своему 55-летнему юбилею. О традициях и высоком статусе школы, о ее выдающихся преподавателях и талантливых выпускниках мы поговорили с директором школы, заслуженным артистом РФ Станиславом Янковским.
Станислав Владимирович, для начала вопрос для тех, кто не совсем в теме: чем отличается специальная музыкальная школа от обычной музыкальной школы?
В специальной музыкальной школе выпускники получают среднее специальное музыкальное образование. Кроме этого они еще получают такие современные, профессиональные навыки владения инструментом, которые позволяют им поступать в лучшие вузы страны с вероятностью 100%. Выпускники школы востребованы во всех абсолютно известных и знаменитых столичных оркестрах.
Кто обучается в школе и как сюда попасть?
Попасть достаточно просто. У нас нет каких-то запредельных требований. Нужно просто прийти на консультацию, потом поучаствовать во вступительных экзаменах и показать свои навыки владения тем или иным инструментом (помимо обязательного общеобразовательного цикла). Попадают лучшие из лучших, которые действительно мотивированы и видят себя профессиональным музыкантом. Таких ребят сразу видно! Какие-то технические огрехи, ошибки, которые случаются на экзамене, это не самый главный критерий. Мы же не берем уже сформировавшихся музыкантов! Если бы все уже умели играть в 7–8 лет, мы бы были не нужны. Если у ребёнка есть талант, он чувствует, он дышит и понимает музыку искренне, это наши кадры.
Но если попасть в школу достаточно несложно, то, как показывает практика, удержаться и продолжить обучение намного сложнее. Наша задача — раскрыть, развить и научить талантливых детей, которые желают учиться. А это намного более ценно, нежели умение играть. Мы десятилетиями формировали свои требования и традиции. Наша школа — это бренд, мы эту высокую марку держим. И если ученик трудоспособен, он добьётся блестящего окончания школы и получения профессии. Но, к сожалению, бывает так, что человек безумно талантливый, очень музыкальный, но лень-матушка родилась лет на 300 раньше. Заставлять его здесь никто никогда не будет. За спиной стоят несколько десятков человек, которые в любую минуту готовы занять его место. Максимальное количество возможных обучающихся в школе — двести человек. Поступают ребята от Урала до Японии, со всего Дальнего Востока, очень много из Республики Тыва, Алтайского края, Якутии, Ханты-Мансийского АО.
Семейная коллекция дирижерских палочек Станислава Янковского
Как бы вы определили сегодняшний статус школы в образовательном музыкальном российском пространстве?
Начнем с того, что от Урала и до Дальнего Востока это единственная школа, имеющая статус федерального учреждения. В целом по России осталось три таких школы, которым удалось пока выжить, в Санкт-Петербурге и Москве. В 1933 году замечательный скрипач и педагог Петр Соломонович Столярский основал первую специальную музыкальную школу для одаренных детей с 7 лет и внедрил сквозную десятилетнюю систему образования. Результат был потрясающий. Собственно, все знаменитые выпускники школы Столярского и есть те звездные профессора и педагоги, которые воспитали целую плеяду блестящих музыкантов. Десятилетки стали открываться по всей стране, в каждом регионе. Сегодня осталось восемь школ различного подчинения. Не берусь судить, почему не все выжили, может, кто-то не посчитал, что это настолько нужно и необходимо. Хотя все великие современные музыканты вышли из этой системы.
Камерный оркестр «Юные виртуозы Сибири». Главный дирижер М. Турич
Что позволило Новосибирской специальной музыкальной школе выстоять? В чём её скрепы, стержень?
Главное — это те традиции, которые были заложены с момента создания школы в 1970 году. И, конечно, педагоги, которые начали здесь свою образовательную деятельность. Если окунуться в историю, её корни уходят в послевоенный период, когда в Новосибирске осталась часть музыкантов, приехавших сюда во время войны. Здесь были аккумулированы уникальные кадры, которые, как известно, решают всё. И было очень правильное и разумное решение тогдашнего директора консерватории Леонида Шевчука открыть в Новосибирске такую школу, кузницу профессиональных кадров. В 70–80-е годы она была известна далеко за пределами Советского Союза. Когда играли наши юные солисты на конкурсе королевы Елизаветы в Брюсселе, других конкурсах в Лондоне, Нью-Йорке, Милане, люди вообще впервые услышали, что есть такой город Новосибирск, а в нём такая мощная школа, потрясающие ученики и педагоги. Выдающиеся скрипачи Матвей Либерман, Захар Брон, Алексей Гвоздев воспитали Антона Бараховского, Илью Коновалова, Варвару Прищепенко и, конечно же, Вадима Репина. Коновалов сейчас концертмейстер Израильского оркестра Зубина Меты, Бараховский — концертмейстер оркестра Баварского радиотелевидения… Если продолжить перечислять звёздные имена, эта статья будет бесконечной. Мэри Лебензон создала в Новосибирске свою фортепианную школу, и её выпускники известны далеко за пределами нашей страны. Со временем марку поддержали студенты народного, духового отделений. Вот, не так давно, в суперфинале в Нью-Йорке, в Карнеги-холле впервые, наверное, за последние миллион лет конкурс выиграла флейтистка Лукерья Мишнёва, не просто из России, а из нашей школы. И таких примеров очень много. С известных Дельфийских игр наши ученики всегда привозят только золотые, серебряные и бронзовые медали. Это о чём-то говорит. Высокая планка и традиции, заложенные первыми педагогами, не угасают, они бережно сохраняются и развиваются.
Профессор М. С. Лебензон с учениками
У вас до сегодняшнего дня очень мощный педагогический состав. Как вам удается его удержать? Ведь мир сегодня открыт в гораздо большей степени, чем в послевоенное время.
Знаете, это для меня очень болезненный вопрос. Заканчивают школу замечательные ребята и, к сожалению, разъезжаются по всему миру, по всей стране, продолжают обучение. Это, конечно, катастрофа для города и вообще для нашего региона, мы теряем лучшие кадры. Очень радостно, конечно, за Москву, за Санкт-Петербург, но хотелось бы и о своём регионе побеспокоиться. Тем не менее, в Новосибирском музыкальном театре, в оркестре оперного театра, в симфоническом оркестре подавляющее большинство — наши выпускники, окончившие консерваторию. Кто-то — нашу, кто-то — в Москве или в Санкт-Петербурге. Некоторые закончили образование за рубежом, причём в престижнейших вузах и даже аспирантурах, и всё равно вернулись в Новосибирск. Ну, значит, наверное, мы всё-таки воспитывали и учили их не зря, наверное, они — патриоты своего города, патриоты своей культуры, патриоты своей школы. Почти все наши педагоги — это состоявшиеся, концертирующие музыканты. Все — ведущие солисты оркестров, которые не в теории, а на практике знают, как себя нужно вести на сцене, как готовиться к сцене, могут не только рассказать, но и показать. Это очень важно.
Папа Римский Иоан Павел II и Антон Бараховский после концерта в соборе Святого Петра. Ватикан
Кроме трудновыговариваемой аббревиатуры НСМШ, школа не имеет какого-то красивого и благозвучного названия. Но для нынешнего поколение людей, погруженных в музыкальную жизнь Новосибирска и причастных к системе музыкального образования, она всегда была школой Марченко. Как бы вы оценили вклад Александра Тихоновича в развитие школы?
Вы знаете, наверное, нет таких весов и таких чаш, чтобы это оценить. Именно он привёл школу в её сегодняшний вид, и что касается весомости и статуса, и модели, и структуры, и материально-технической базы: учебный корпус, выстраданный и отстроенный прекрасный концертный зал, здание интерната… это сделал, конечно, Александр Тихонович. Поэтому школа была и останется школой Марченко. Что бы ни произошло. Все, кто работал с Александром Тихоновичем, вспоминают его только самыми добрыми словами. Я сам выпускник этой школы, работал в ней педагогом, и у меня всегда были с ним самые теплые отношения. Он меня, собственно, на директорскую должность и выдвинул, неожиданно для меня самого! Я 30 лет просидел в оркестре у Каца, у меня была другая жизнь, сольная карьера, я ездил солистом с другими оркестрами. Вникать в административную сферу планов не было абсолютно! Когда Марченко сообщил мне о своих намерениях уйти, о том, что подал мою кандидатуру в Москву на согласование, я долго его уговаривал остаться. Но он на уговоры не поддался, потому что Александр Тихонович такой человек, если он принимает какое-то решение, оно окончательно и обжалованию не подлежит. Я поначалу испугался, но потом понял: у человека, который родился и вырос в этой школе, который её любит и знает многие тонкости и особенности, шанс сохранить школу и её многолетние традиции гораздо выше. И согласился. Мы с Марченко часто созваниваемся. Он был дружен с моим папой. Есть очень много историй и даже очень весёлые семейные байки, как я их вывозил на рыбалку и так далее. Но это тема для отдельного разговора.
В вашей школе есть какой-то стандарт взаимоотношений между учениками и преподавателями?
Стандартов нет. Это очень индивидуально. Есть педагоги, которых ученики очень уважают и побаиваются. Есть те, которые дистанцию эту сближают, они с учениками в доверительных отношениях — друг и наставник. Каждый берёт ту линию преподавания, которую заложил его собственный педагог. И для каждого ученика нужны разные способы преподавания, они ведь тоже все разные. Я категорически против того, чтобы ко всем студентам и ученикам применялся только один метод. Я, например, очень эмоциональный педагог. Я почти всегда громко разговариваю, хлопаю, топаю, кричу. Со временем мои ученики к этому привыкают, но поначалу иногда впадают в ступор. Как-то один из студентов пришёл абсолютно неподготовленный. Я просто сел за стол и за весь урок не проронил ни слова. Отсутствие эмоций оказалось ещё хуже, чем их наличие. Он понял всё. Дети как губка, впитывают всё, что ты даёшь. Я считаю, что хороший педагог с опытом всегда чувствует грань и знает, на кого можно «прикрикнуть», а с кем — можно с улыбкой поговорить и объяснить. Все дети уникальные. Неталантливых детей не бывает. Но так получилось, что в нашей школе собираются, наверное, самые удивительные ребята. Они все разные, очень интересные, но они в самом раннем возрасте определились со своей профессией и целенаправленно к этому идут. И у них горят глаза, они этим живут и получают от процесса только положительные эмоции: восторг, усталость, счастье, в общем — адреналин.
Вадим Репин и юношеский симфонический оркестр. Дирижер Эльдар Нагиев
Как, наверное, тяжело вам расставаться со своими учениками, которые достигают уже какого-то уровня мастерства!
Это просто невероятное чувство, когда вы прожили творчески столько лет, только-только что-то начало получаться, что-то появилось и в руках, а самое главное — в голове. Ты вложился, научил человека не только играть на инструменте, но и думать, слушать, выражать эмоции, он уже готовый профессионал. И он уходит! Это ужасно обидно и досадно. Многие педагоги на выпускных вечерах не сдерживают эмоции, это праздник сквозь слёзы. Всегда больно выпускать птенцов из гнезда. Но потом начинается новый виток спирали: ушли одни, поступили другие, и всё сначала. Время опять идет по кругу, не останавливаясь.
А ваши самые выдающиеся выпускники как-то взаимодействуют со школой, поддерживают связи, творческие в том числе?
Ну конечно, практически все выпускники сохраняют теплое отношение, при первой возможности приходят и просто в гости, и в качестве наставников. Вот сейчас, в рамках юбилея, у нас целый цикл концертов «Сибирские музыкальные ассамблеи», которые проходят при поддержке президентского фонда культурных инициатив. Невероятное количество мастер-классов, творческих встреч, концертов, посвящений, приезжают наши выпускники из других городов и даже из других стран. Кто не смог приехать, отправил своё видеообращение либо свою игру дистанционно. Сводные концерты, телемосты, мастер-классы проходят с января. Сейчас такая юбилейная весна. На очередном юбилейном концерте 6 апреля наши студенты выступают с известными выпускниками: Дмитрий Маслеев, Александр Тростянский, Вадим Репин. Они с огромным удовольствием согласились принять участие, несмотря на дикий гастрольный график. На самом деле желающих принять участие в этом концерте было много больше, не все смогли скорректировать свои планы.
Вручение ключа от концертного зала Александру Марченко
В вашем юбилейном концерте выступает знаменитый юношеский симфонический оркестр имени В. Я. Янковского, вашего отца, который в следующем году празднует своё 30-летие. Наверное, это знаковый коллектив в истории вашей школы?
Ну, на самом деле, не только в истории школы, это вообще легенда. В 1996 году, когда оркестр случайно образовался, это был некий стартап. Детских оркестров при школах не было. Идея создать симфонический оркестр из учеников школы была несколько авантюрная. И папа, как я помню, не очень хотел в это включаться. На тематическую лагерную смену, в «Сосновку», кажется, приехали учащиеся и педагоги нашей школы, молодые музыканты из других учебных заведений. И появилась мысль, чтобы они музицировали все вместе. Привезли пульты, стулья, открыли партитуру «Время, вперёд!». Эдуард Михайлович Левин был инициатором (к сожалению, буквально несколько недель назад он ушёл из жизни, замечательный был преподаватель, добрейшей души человек). И в какой-то момент Александр Тихонович говорит отцу: «Встань за пульт, попробуй, у тебя получится!». Человек полвека просидел в оркестре и прошёл через тысячи различных дирижёров. Он сказал: «Да нет, если профессиональный оркестр не всегда может нормально играть, а тут дети». Но Александр Тихонович его, конечно же, уговорил на репетицию, потом еще одну, и еще. И когда после смены оркестр смог подготовить не только «Время, вперёд!», но и «Ромео и Джульетту» Чайковского, и Девятую симфонию Шостаковича, он понял, что потенциал есть. А самое главное, у детей глаза загорелись! Они же ничего не боятся и делают порой невозможные вещи. Когда Арнольд Михайлович Кац услышал про эту идею, он ругался всякими разными словами. Но когда в бывшем доме политпросвещения оркестр давал свой первый концерт, он зашёл в зал, встал сверху в проходе и не поверил глазам и ушам, что это играют дети. Он поднялся на сцену, отпустил несколько шуточек в своём стиле и сказал, что этому оркестру быть, надо его развивать. И во многом помогал в его становлении – и с концертами, и с нотным материалом. Иногда даже сам становился за пульт. У меня даже сохранились афиши с тех концертов. Он понимал, что за этим – будущее. На самом деле, если нет каких-то корешков, листья и цветы никогда не распустятся. В 1996 году это был первый детский юношеский оркестр в России. Потом на его примере, когда уже был записан диск, такие оркестры стали создаваться в Москве, Ленинграде, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге. Сейчас их в России где-то около двадцати.
Можете в нескольких словах определить ваше отношение к школе тогда, когда вы были её учеником, и сейчас, когда вы стали её директором?
Трепетное. Как я эту школу боготворил 40 лет назад, когда в ней учился, так и сейчас боготворю.
Ольга Рахманчук
Фото предоставлены Новосибирской специальной музыкальной школой
На главном фото: Юношеский симфонический оркестр. Солист Дмитрий Маслеев